Своя колея (к 70-летию Анатолия Пренко)

Главным героем большинства прозаических произведений современного писателя Адыгеи Анатолия Савельевича Пренко, семидесятилетие которого отмечается в наступившем году, является родная ему станица Кужорская, производные от образа которой художественные элементы переполняют сюжеты: кужоряне, живущие у речки Кужоры, идущие по кужорским улицам, следующие строгим кужорским законам и обладающие специфическим кужорским характером. Мастерское и максимально достоверное описание этих элементов автором профессор Руслан Мамий объясняет следующим образом: «Ответ прост. Журналист по профессии, он пишет давно, всю свою сознательную жизнь. Писал для газет, журналов, писал очерки, рассказы, давно собирает, как выразился, «были и небылицы».
И за все эти годы он научился понимать, ощущать, чувствовать вкус и силу слова, научился оживлять род­ную материнскую речь. Теперь с помощью этого живо­го слова стремится постигнуть богатое, сложное, трудное чувство любви к родной станице» (1; С. 337-338), что мы и проиллюстрируем далее на примере некоторых недавних произведений Анатолия Пренко.

«От тебя исходит свет»… И соответствующее – именно светлое, пусть легкое, едва уловимое, но очень светлое чувство остается после прочтения названного таким образом произведения (2001). Писатель в очередной раз со свойственной ему чуткой (земляческой) тактичностью – тактичностью, возможной лишь для человека, который сам ходил по этим улицам, сам дышал этим воздухом и сам влюблялся в этих девушек – делает шаг навстречу живущему рядом с ним этносу. Такая добрая авторская заинтересованность, проявляющаяся в грамотной достоверности, подтверждается многочисленными деталями, насыщающими повествование, вплоть до описания местных географических достопримечательностей («Черкесский камень»), связанных с ними легенд и преданий с явно выраженным признанием их мудрости.

Подобный открытый диалог населяющих землю Адыгеи культур происходит и на страницах недавно вышедшего в Адыгейском республиканском книжном издательстве сборника произведений Анатолия Пренко «Глаза в глаза» (2007). При этом писатель, сам будучи лауреатом Государственной премии РА, выдерживает обязательный в социальных условиях нашей государственности этический код – установку на межнациональную гармонию в обществе.

Практически каждая повесть, рассказ или заметка, представленные в этой книге, также несут предельно положительный заряд доброго отношения автора к адыгам, что доказывается его искренним интересом к их истории и традициям, его прекрасной осведомленностью в этих деталях и даже порой неподдельным восхищением древней мудростью соседнего этноса, – восхищением, проявляющимся в приведении целого ряда народных пословиц и поговорок (порой на адыгейском языке с дословным авторским переводом). Можно утверждать, что в ходе всего творчества Анатолия Пренко имеет место обращение к традициям прошлого, к мудрости и незыблемости существовавших веками этических и социальных ориентиров. Писатель на протяжении своих повествований справедливо не желает отказываться от существующего национально-этнического и межэтнического коммуникационного опыта. Не ограничиваясь его элементарным описанием, автор порой размышляет, анализирует и трактует, вплоть до попытки психологически мотивированного объяснения в условиях республиканской реальности основного мусульманского закона семейной жизни – многоженства – на примере современной семьи («Обмелевшая река»): «Руслан любит обеих женщин, внимание свое делит между ними поровну. Кредо его жизни: принуждением можно сделать дело на треть, любовью – на все сто; если хочешь быть любимым, сам люби; мужчине грех обижать женщину, тем более ту, которая ему доверилась» (2; С. 80).

Таким образом, во главу угла действующими героями и, соответственно, самим автором часто ставится этнографический колорит и национальный характер. Автор, сам живущий среди адыгов, раскрывает разнообразные грани жизни соседей, изначально беря за моральную основу национальный кодекс чести адыгов – адыгэ хабзэ, в соответствии с которым выстраивается тактика поведения персонажей – носителей различных культур, что, несомненно, свидетельствует об искреннем уважении писателя к сформулированной предками адыгов системе ценностей, – уважении, проявляющемся на протяжении изложения большинства произведений писателя.

Данную установку на отображение межэтнического позитивного взаимовлияния можно считать свойственной для авторского стиля художественной тенденцией – линией интенсивного наполнения сюжета и системы характеров этническим колоритом, национальной философией и психологией в их современном понимании. Разрешение многих проблем, в настоящее время тревожащих общество, северокавказскому автору  Анатолию Пренко видится именно в сохранении традиций прошлого, в неизменном следовании накопленному тысячелетиями народному опыту (на котором основаны многие описываемые им народные обычаи), в возрождении высоких общечеловеческих ценностей морали и нравственности.

Вообще персонажи Анатолия Пренко иной раз являют собой героев, которых автор, а с ним и читатель, искренне хотели бы видеть в современном социуме. К примеру, уже на второй странице повести «Глаза в глаза» появляется идеальный с точки зрения любой девушки герой – молодой человек, рыцарь Лауркан, заплативший за проезд понравившейся ему незнакомки. Здесь можно говорить о некоторой субъективности автора, несколько идеализирующего адыгскую молодежь. К сожалению, сегодня знаменитое благородство кавказских мужчин немного исчерпало себя, и одна из героинь повести Саида утверждает, что «от адыгейских парней, особенно тех, которым под и за тридцать, надо держаться подальше» (2; С. 10).

Стержневая художественная особенность всей книги, которая осознается с начальных строк первой повести «Глаза в глаза», – это немедленно возникающее ощущение «узнаваемости», причем узнаваемости многогранной – и психологической, и бытовой, и социальной. Так, в первом абзаце текста присутствует живое описание ощущений, знакомых по коридорам родного университета – АГУ, а в абзаце втором – непосредственное упоминание одной из черемушкинских остановок, столь известных нам, майкопчанам. И далее по всему тексту – улицы с их до сих пор функционирующими названиями (Краснооктябрьская, Первомайская), кафе и рестораны с их ныне действующим меню («Дышепс», «Астория»), загородные природные объекты с их имеющимся ландшафтом (река Белая и ее набережная) – все такое до боли знакомое и потому дорогое, что уже погружает читателя в психологическую атмосферу, по-настоящему родную.

Мельчайшие подробности майкопской городской жизни и архитектуры свидетельствуют о том, что автор сам не раз ходил по этим улицам, отдыхал в этих скверах, дышал этим воздухом и любовался этими пейзажами, до такой степени известными любому майкопчанину, сидел на этих скамейках и беседовал с этими людьми. Причем, применительно к людям города и республики степень достоверности еще и «набирает обороты».

Узнаваемыми в произведениях Анатолия Пренко можно считать и обозначаемые автором социальные проблемы. К примеру, столь болезненная для современной интеллигенции общественная тенденция – «все честные преподаватели нищие, настоящая голь» (2; С. 10). Действительно, А.Пренко достаточно детально описывает происходящие в сегодняшнем обществе события (рэкет, цинизм существующего бизнеса, проблемы рядового населения и др.) и достоверно упоминает известных в нашем федеральном субъекте персонажей (Хазрет Совмен, Рашид Хунагов, Тамара Нехай, Лариса Оспищева и т.д.) («От тебя исходит свет»). Причем изображая даже грандиозно трагические исторические события автор остается верен изначально избранному им принципу психологизма. К примеру, посвящая читателя в подробности катастрофы национального для адыгов масштаба – свершенному советской властью в середине прошлого века выселению их с родных земель ради создания искусственного моря – А.Пренко поручает изложение героине Лене. Семья девушки в свое время оказалась непосредственно в центре этих событий, потому ее переживания по данному поводу оказываются предельно убедительными, и их с пониманием воспринимает Рунов: «Война и переселение – трагедия. Там – смерть и страдания, здесь – десятки затопленных аулов, хуторов и кладбищ, то же самое ведь по сути» (5; С. 92).

И хотя такая эмоциональная тональность несколько уводит повествование от явно выраженной эпичности, наполняя его лиризмом, однако в целом преобладают жанровые признаки романа. Так, выделяемый Гегелем компонент жанра – «прозаически упорядоченная действительность» – проявляется в последовательном развитии событий, происходящих с героями: знакомство двух центральных персонажей, ряд взаимных встреч, нарастание чувства, счастливый, но недолгий брак, нелепая гибель Рунова и Лена в роли затворницы, награжденная в финале сыном.

Трагический уход из жизни главного героя, нашедшего свое счастье и упивавшегося жизнью, Гегель объясняет как «конфликт между поэзией сердца и противостоящей ей прозой житейских отношений», который «разрешается трагически или комически». А смирение женщины, потерявшей свое счастье, но впоследствии обретшей сына, можно трактовать как исчерпание данного конфликта, проявляющееся в том, что герои примиряются с «обычным порядком мира», признав в нем «подлинное и субстанциальное начало».

В другой повести А.Пренко «Добро пожаловать в рай» первые же слова автора, пытающегося достоверно отобразить психологию своего героя, настраивают читателя на то, что центральный персонаж, на котором сосредоточена основная коллизия, полон разочарования. И далее выясняется: действительно, имеет место разочарование героя во всех участниках современного жизненного процесса – убивающих друг друга родителях, детях, друзьях и, особенно, женщинах. Тем самым автор словно дарует своеобразный оправдательный аванс своему персонажу, уже в первых строках представляя его некоей жертвой, постоянно подвергающейся обману со стороны корыстных и похотливых женщин. Возможно, именно таким образом писатель в некоторой степени оправдывает своего, натерпевшегося от дам и с годами ужесточающегося молодого героя, что, однако, не сглаживает происшедшего в результате и вполне закономерного итога – полная деградация увлеченной рынком, собственным успехом и продавшейся бизнесу личности.

Автор многогранно и эмоционально изображает процесс физического взросления, но отнюдь не мужания, а, точнее, душевного распада главного героя Максима Самохина, каждое новое любовное увлечение которого приводит к очередному разочарованию обманутого мужчины. Столь частые неудачи на личном фронте, казалось, должны были насторожить самого героя: не может же весь мир быть плохим и злым, а ты один – хорошим и всегда правым? И действительно, в одном из любовных романов Максима просматривается его собственническая психология, распространяющаяся не только на бизнес-мотивацию, но и на отношения с женщинами. Уверенный в том, что все в этом мире куплено, причем куплено им самим и навсегда, он требует от окружающего полного и порой бездумного подчинения, забывая о каком-либо самоконтроле. Причем с годами, когда человек ждет наступления некоторой житейской мудрости, у персонажа, живущего по законам рынка, с более частой оглядкой на деньги в ущерб совести, наступает лишь окончательное разрушение духовно-нравственных границ и, как говорится сегодня, «полный беспредел».

Именно этим современным термином и можно охарактеризовать свершенное удачливым бизнесменом Самохиным злодейство, приведшее к потере невинной девушкой чести. И здесь читатель, на протяжении предыдущего, насыщенного событиями повествования уже немного сроднившийся с взрослеющим и становящимся персонажем, ожидает от себя реакции сочувствия такому знакомому, хотя и зарвавшемуся по пьяни Максиму. Ожидает, но увы…

Первая наша реакция на происходящее – конечно, возмущение взахлеб при виде пытающейся защититься юной девушки и уже осознанная ненависть к герою. Ненависть, зачатки которой были посеяны автором в тех эпизодах, когда живо делающего деньги Самохина пытаются вразумить, предупредить или остановить близкие ему люди – живущие в станице родители и дед. Автор и сам пробует изобразить некие душевные метания персонажа, якобы скучающего по родной станице и обеспокоенного неважным настроением старших, который привозит жаждущим сыновнего внимания старикам подарки и удивляется их довольно прохладной реакции, их частому ворчанию и недовольству его успешным бизнесом, не всегда честным, но прибыльным. Тем более Максиму непонятна философия деда, провозглашающего: «Много способов разбогатеть, а вот честных – мало. Дали вам свободу набивать себе карманы да мордовать народ. Деньги и власть перерождают людей, они становятся жестокими…» (4; С. 22).

Не успевшие еще перейти на современную систему ценностей старики искренне верят в приоритет достоинства и презирают рыночные отношения, приводя в анти- пример рвущегося к выгоде, ушлого соседа Александра Булыгина, знакомого читателю по другим произведениям Анатолия Пренко не слишком порядочного бизнесмена. А когда старики Самохины понимают, что подобная же деловая наглость преобладает и в их «кровинушке» – характере собственного сына, они заставляют себя пойти на крайнюю меру. Отрекаясь от переставшего их слышать отрока они фактически запрещают носить свою родовую фамилию человеку, которому после случая с опозоренной девушкой откровенно и всерьез плюют в лицо земляки-станичники.

Именно такой, довольный собой, не брезгующий мошенническими методами в бизнесе, не понимающий осуждения старших и потому идущий на максимально безнравственный поступок Самохин не разочаровывается в содеянном и усиленно стремится лишь к тому, чтобы подкупить жертву и избежать какого-либо наказания, искренне считая себя невиновным. Автор, пусть порой и слишком жестоко, но справедливо карает своего вышедшего за грани персонажа, словно формулируя тем самым обязательный для современного мира жизненный принцип, следующий из названия повести: «Пожаловав в рай не забывай о душе, иначе любой бездушный рай имеет свой выход в ад». Так и происходит в жизни падкого на развлечения Максима, приобретшего в одном из очередных путешествий вирус неизлечимой болезни, и лишь эта близость смерти помогла ему осознать все то, что он должен был осознать гораздо раньше, но было уже поздно. И он пытается хотя бы предупредить своего сына о необходимости жить так, как учили его старшие – дед и родители: «Поздно понял, что жизнь дается человеку не навсегда, а во временное пользование…» (4; С. 38).

Вообще Анатолий Пренко, посвящающий свои произведения актуальнейшей на сегодняшний день для всех существующих в нашем обществе этносов тематике – проблемам нравственности, выстраивает на страницах своих произведений целую желанную систему морально-этических установок, практически адаптированных к условиям республиканской реальности и потому более приближенных к действительности. К примеру, в его рассказе «По законам гор» четко просматриваются жизненные принципы наших современников-земляков, занятых в таком порой жестоком процессе, как современный бизнес, о чем повествует, основываясь на собственном опыте, действующий предприниматель. Здесь также все максимально узнаваемо, в том числе и «хищный блеск в глазах» бизнесмена, намеревающегося «кинуть» партнера, и его жизненная позиция, столь известная членам современного «рыночного» социума:  «Как стать богатым? Очень просто! Кого-то обмануть, у кого-то отнять или уворовать – другого пути нет! Закон физики – в одном месте убывает, в другом прибывает. Оттяпать же у государства, стибрить у богача, обвести их вокруг пальца – дело чести, доблести и геройства» (2; С. 87). Но, к счастью, здесь все же присутствует и архетип данного персонажа – предприниматель-повествователь, убедительно отвечающий воодушевленному собственной наглостью собеседнику: «Кто желает чужого, в конечном счете теряет свое» (2; С. 87). И народная мудрость «Каждому воздается по делам его» в качестве определяющего судьбу закона реализуется впоследствии в жизни порядочного предпринимателя.

Одновременно в прозе А.С.Пренко просматривается во всей сложности и индивидуальность душевного мира, жизненная позиция автора-повествователя. Причем активность авторской личности порой чрезвычайно высоко преобладает над событийным материалом. К примеру, один из рассказов («По законам гор») завершается философскими рассуждениями писателя о смысле жизни, непосредственно относимыми к современной действительности: «Как мы живем? Во лжи, лени, распутстве, без любви к ближнему. Разве такая жизнь достойна человека?! А ведь жизнь у нас такая короткая и может оборваться уже сегодня, сейчас!» (2; С. 92).

Традиционно характерное для эпических произведений присутствие повествователя проявляется часто в необходимой степени, делая рассказчика посредником между изображаемым и читателем. При этом имеет место тип повествования, при котором между персонажами и тем, кто сообщает о них, имеет место, можно сказать, достаточная дистанция. Обычно повествователь рассказывает о событиях с нейтральным спокойствием, чаще ему отчетливо известно многое, присущ некий дар «всеведения». Его образ, образ существа, вознесшегося над миром, придает произведению колорит максимальной объективности, причем облик повествователя обнаруживается не в действиях и не в прямых излияниях души, а в своеобразном повествовательном монологе.

Однако иногда у А.С.Пренко герой, к которому приблизился повествователь, изображается словно изнутри. «Нужно перенестись в действующее лицо», –  замечал Флобер. При сближении повествователя с героиней или героем используется несобственно-прямая речь, так что голоса повествующего и персонажа сливаются воедино. Причем автору удается гармонично совмещать психологически обоснованное проникновение во внутренний мир своих живущих полной жизнью героев с явно выраженной эпичностью излагаемых, близких к действительности событий. В то же время ощутимый пласт лиризма находит выражение не только в собственно лирических ситуациях, в раздумьях, суждениях и прямых оценках писателя, также он в самой интонации изложения, в общей атмосфере светлого позитива, проникающего в детали картин и эпизодов.

В итоге на ярком фоне искрящихся светом произведений Анатолия Савельевича Пренко предпринимаемая нами любительская  попытка сформулировать емкое и выразительное пожелание юбиляру оказывается весьма бледной, что подвигает просто обратиться к общему для всех нас Высшему Разуму – горам Кавказа – с благодарностью за то, что наградили адыгов таким излучающим тепло талантливым соседом. А уж эта искренняя благодарность подразумевает все то, что сложно выразить, но хотелось бы пожелать юбиляру, и потому, как говорится, без комментариев…

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА:

1. Мамий, Р.Г. Вровень с веком [Текст] / Р.Г.Мамий. – Майкоп: ООО «Качество», 2001.

2. Пренко, А.С. Глаза в глаза [Текст]: Повести, рассказы, встречи / А.С.Пренко. – Майкоп: Адыг. респ. кн. изд-во, 2007. – 168 с.

3. Пренко, А.С. Добро пожаловать в рай [Текст]: Повесть / А.С.Пренко // Литературная Адыгея. – 2009. – № 1 (73). – С. 4-36.

4. Пренко, А.С. Добро пожаловать в рай [Текст]: Повесть (окончание) / А.С.Пренко // Литературная Адыгея. – 2009. – № 2 (74). – С. 4-38.

5. Пренко, А.С. От тебя исходит свет [Текст]: Повести и рассказы / А.С.Пренко. – М.: СПАС, 2001.


Опубл.:
Хуако Ф.Н. Своя .. // Литературная Адыгея. – 2010. – № 2 (78). – С. 129-134.